Каждый четвертый из генералов...

К началу XX века многие русские немцы занимали заметные позиции в государственной структуре страны. В МИДе служила целая плеяда блестящих дипломатов - министр граф В. Н. Ламздорф; посланник в Иране и Сербии Н. Г. Гартвиг - единственный иностранец, которому сербским правительством в Белграде был воздвигнут памятник в ознаменование его заслуг в деле укрепления русско-сербского союза; российский дипломатический представитель при действующей сербской армии во время Первой мировой войны В. Н. Штрандтман и др. Министерство финансов на протяжении большей части XIX века возглавляли графы Е. Ф. Канкрин и М. X. Рейтерн, академик Н. X. Бунге (ставший потом во главе Комитета министров), граф С. Ю. Витте (затем председатель комитета и Совета министров).

Но главным местом приложения сил немцев была Российская армия². Остзейские немцы, будучи в основе своей служилым дворянством, традиционно считали своим призванием военную службу и играли большую роль в российских вооружённых силах, особенно в конце XVIII - первой половине XIX века. В это время доля их среди высшего командного состава не опускалась ниже трети, в некоторых случаях доходя до половины.

Они сохранили свои позиции и во второй половине XIX века, хотя непропорционально высокий процент немцев среди старших и высших офицеров бросался в глаза и вызывал недовольство в армии. Широко известен, например, случай, когда генерал Ермолов на вопрос о награде отвечал: "Государь, сделай меня немцем!" Не менее известен эпизод с императором Александром III. Однажды ему представили штаб армейского пехотного корпуса - сплошная вереница фамилий с окончаниями на "бах", "гейм" и т. п., и когда между ними встретился какой-то генерал-майор Козлов, император воскликнул: "Наконец-то!" (Александр III немцев, как известно, недолюбливал и, случалось, умышленно не давал им ходу³.)

Среди 169 полных генералов на 15 апреля 1914 года было 48 немцев (28,4%), среди 371 генерал-лейтенанта немцев было 73 (19,7%), среди 1034 генерал-майоров немцев было 196 (19%). А из всех 1574 генералов немцами являлись 317 (20,1%)⁴. Более одной пятой высшего командного состава Российской армии накануне столкновения с кайзеровской Германией имели немецкие корни! При этом следует учесть, что дипломатическая конфронтация между Россией и Германией вызревала с 1907 года.

О симпатиях самого императора Николая II к немцам можно судить по составу его личной свиты. Вот как выглядела она на июль 1913 года⁵. Среди 53 генерал-адъютантов немцев было 13 (24%). Ещё 9 из них были членами императорской фамилии. Среди 68 лиц свиты генерал-майоров и контр-адмиралов немцев было 16 (23,5%). Из 56 флигель-адъютантов немцев было 8 (17%). Среди флигель-адъютантов насчитывалось тоже 9 членов императорского дома. Если учесть их как немцев, заостряя внимание на их полунемецком происхождении, то соотношение сократится вдвое. Всего из 177 лиц свиты Его Величества было 37 немцев (20,9%)⁶.

Суждения российских офицеров о немцах в армейской среде воспринимались двояко. С одной стороны, завистливо-уважительное отношение вызывалось такими качествами, как дисциплинированность, пунктуальность, методичность немцев, которых так не хватало русским, а с другой - отторжение вызывали излишний практицизм, бездушие, откровенный национальный эгоизм. Однако в кругах российской военной элиты никогда не исчезало чувство уважения к профессиональным качествам германских офицеров. При этом достаток и благосостояние, к которым стремилось большинство немцев, рассматривались в России как видимый изъян немецкого народа. "Германцы кичатся своим милитаризмом, и тем не менее их довольство и жизнь с бытом очень далеки от нашей суровой неприхотливости и переносливости, которым в этом смысле нет равных армий в Европе", - подчёркивал, например, А. Ф. Рихтер⁷.

П. К. Ренненкампф. Фото: из архива журнала "Родина"

П. К. Ренненкампф, один из самых известных генералов перед роковым для России 1914 годом, происходил из семьи потомственных дворян Эстляндской губернии. На военную службу поступил в шестнадцатилетнем возрасте и через тридцать лет службы получил свой первый генеральский чин. В 1900 году в возрасте 46 лет он являлся одним из самых молодых российских генералов. О Ренненкампфе сохранилось много воспоминаний его современников. И это не случайно, так как генерал Ренненкампф участвовал в двух войнах на Дальнем Востоке, где командовал значительными отрядами. При подавлении боксёрского восстания в 1900 году на фоне других военачальников этот генерал благодаря своей личной энергии, выносливости, организованности имел успех. В результате быстрых продвижений войска Ренненкампфа занимали без выстрела китайские города. Тогдашняя российская пресса сильно раздула его заслуги⁸. Русско-японская война принесла ему очередные награды и чины.

Офицер Генерального штаба В. Н. Дрейер, служивший под началом Ренненкампфа, так описал своего начальника: "На всякого, кто видел Ренненкампфа в первый раз, он производил потрясающее впечатление. Выше среднего роста, атлетического сложения, с грудью циркового борца, громадными подусниками, большими серыми глазами, звучным голосом, покрывавшим на учении звуки труб и конский топот, с двумя Георгиевскими крестами, только что полученными за китайский поход, Ренненкампф являл собою совершенно законченный тип прирождённого военного. Отлично образованный, числившийся по Генеральному штабу, порою остроумный, необыкновенно жизнерадостный и почти всегда весёлый, он поражал своей простотой с подчинёнными, особенно с молодыми офицерами. Говорил он без всякого акцента, и только отрывистая скандинавская речь напоминала, пожалуй, о его немецком происхождении. За всю свою долгую службу я не знал ни одного человека, который так бы любил своё военное дело. Но как у всякого, у него были, конечно, свои недостатки. Например, он не отличался справедливостью и беспристрастностью и выискивал всякие способы, чтобы вконец извести своего подчинённого, который ему почему-либо не нравился. Любимчиков, часто мало способных, он наоборот выдвигал"⁹.

По воспоминаниям князя П. П. Ишеева, Ренненкампф отомстил своему подчинённому начальнику дивизии генерал-майору Оболешеву, с которым у него были старые счёты. Будучи штаб-офицером для поручений при командующем войсками Киевского военного округа генерале М. И. Драгомирове, где в то время Ахтырскими драгунами командовал Ренненкампф, Оболешев получил поручение произвести дознание по злоупотреблению в фуражном довольствии 36-го Ахтырского полка. Оболешев произвёл дознание не в пользу Ренненкампфа, и тот ему этого простить не смог. Спустя годы, с назначением Ренненкампфа командиром III армейского корпуса, в который входила дивизия Оболешева, начались мелкие систематические придирки Ренненкампфа к Оболешеву. Последний был человеком самолюбивым, обладал хорошими средствами и подал в отставку¹⁰.

Ренненкампф смотрел на людей, находящихся под его началом, как на орудия боя и личной славы. Но его личная лихость и храбрость привлекали подчинённых. Однако по мере повышения по службе и, следовательно, удаления от масс, это обаяние таяло¹¹. Во время революционных потрясений 1905-1907 годов Ренненкампф сумел упрочить своё положение благодаря участию в карательной экспедиции по железной дороге Харбин-Чита. Кроме того, Ренненкампф увеличил своё благосостояние, получив наградные 100 тысяч рублей. После этих событий о Ренненкампфе узнали далеко за пределами его военного округа.

Вот какую характеристику даёт Ренненкампфу генерал П. И. Залесский: "С хорошим военным глазом и чутьём, но мало развитой и мало образованный человек, хотя и академик; а главное, человек с весьма шаткой моралью. Грубые инстинкты и искажение правды находили частое применение в его деятельности. В твёрдых и умных руках он мог быть полезным. Но как старший начальник, подавал дурные примеры и, кроме того, любил кутежи и неумеренное применение алкоголя на глазах у подчинённых"¹².

Военный министр А. Ф. Редигер (занимал пост министра с июня 1905 года по март 1909 года) отрицательно отзывался о полководческих способностях Ренненкампфа. Пока Редигер находился во главе военного министерства, Ренненкампф, несмотря на связи при дворе, дальше командира корпуса не продвинулся. Однако после увольнения Редигера, Ренненкампф получил золотые аксельбанты генерал-адъютанта и пост командующего войсками Виленского военного округа, хотя новый военный министр В. А. Сухомлинов отлично знал о его вороватости. Во время Первой мировой войны Ренненкампф "оказался никуда не годным генералом и таким вором, что его уволили от службы на основании расследования, произведённого генерал-адъютантом Барановым"¹³.

Интересна судьба генерал-лейтенанта Генерального штаба А. А. Морица. Александр Арнольдович Мориц родился в Тифлисе 22 августа 1861 года. Позднее он уехал в Дерпт, чтобы держать экзамен в тамошний университет. Успешно закончив математический факультет Дерптского университета и получив степень кандидата математических наук, он сделал неожиданный шаг - выдержал экзамен при 2-м Константиновском военном училище в Петербурге, хотя в роду Мориц в XIX веке профессиональных военных не было. Не имея начального образования и будучи освобождён от воинской повинности как единственный сын, молодой математик вступает в службу. А уже в 1890 году капитан Александр Мориц заканчивает Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. От своего отца - учёного-географа Александр Мориц унаследовал и способность владеть пером, и склонность к аналитической работе, необходимой генштабисту. Об этом свидетельствует небольшая по объёму книга, изданная в 1893 году военной типографией Штаба войск Гвардии "Прусско-датская война 1864 г. Сообщение генерального штаба капитана Морица". В мирное время Мориц был награждён несколькими русскими и иностранными орденами, получил должность начальника штаба гвардейского корпуса, был произведён в генерал-лейтенанты¹⁴.

П. А. фон Лайминг. Фото: из архива журнала "Родина"

В начале XX века в России были сильны традиции немецкой военной школы. На протяжении двенадцати лет (1889-1901) Николаевскую академию Генерального штаба возглавлял генерал Г. А. Леер - выдающийся военный мыслитель, аналитик и систематизатор. Многие будущие штаб-офицеры и генералы обязаны ему серьёзными знаниями¹⁵. Но генерал Леер был только теоретиком, никогда не имевшим случая применить проповедуемые им принципы на практике.

Начальником Александровского военного училища в Москве был генерал-майор немецкого происхождения - П. А. фон Лайминг. Привилегированный Пажеский корпус долгое время возглавляли поочерёдно генералы Ф. К. Дитерихс и граф Ф. Э. Келлер¹⁶. Директором Орловского-Бахтина кадетского корпуса был генерал-лейтенант Роберт Адольф Карлович Лютер¹⁷.

В Отдельном корпусе жандармов к 1914 году насчитывалось 35 генералов. Среди них генералы Л. К. Утгоф, Ю. Э. Фрейберг, Гершельман, барон фон Мендем, Шлихтинг¹⁸. Значительное число немецких генералов служило в МВД накануне и даже во время Первой мировой войны. Примером может служить деятельность полицеймейстера московской столичной полиции генерал-майора Андрея Эбергард-Ренгольда барона Будберга¹⁹.

В кайзеровской Германии подобных ситуаций не наблюдалось. Вообще, русские никогда не могли играть той роли и пользоваться таким влиянием при германском дворе, как немцы в Российской империи. Особенно это касалось такой привилегированной части Российской армии, как гвардия. Многие гвардейские полки, если анализировать их офицерский состав, были в значительной степени "онемечены".

Например, рассматривая только генералов, командующих полками первой гвардейской кавалерийской дивизии за 1900-1914 годы, увидим следующую картину: из 21 командира полков 15 (71%) были "иноземцами", в том числе 11 (52%) немцами, русских соответственно - 29 процентов²⁰. Схожая картина наблюдалась во всём гвардейском генералитете. Назовём только некоторые фамилии: И. С. фон Эттер, Г. О. Раух, Я. Ф. Гилленшминдт, Н. А. Генгорст, А. А. Херциг, граф Г. Г. Менгден, А. Ф. Лангорф, Е. Е. фон Транзе, X. П. Дерфельден, Е. А. Рауш фон Траубенберг.

Биография генерала от кавалерии барона Александра Васильевича Каульбарса богата на события. Он родился в 1844 году. Образование получил в школе гвардейских юнкеров и Николаевской академии Генерального штаба. С 1882 года он сначала военный министр, а затем председатель Совета министров и регент Болгарского княжества. Тогда во главе Болгарии стоял князь из немецкой династии - Александр Баттенберг, поэтому при выборе регента Болгарского государства учитывались не только деловые качества барона Каульбарса, но и "немецкое прошлое" его предков. После возвращения в Россию он командовал поочерёдно бригадой, дивизией, корпусом, в 1894 году за отличия произведён в генерал-лейтенанты.

А. В. Каульбарс. Фото: из архива журнала "Родина"

В результате четырёх экспедиций, возглавляемых генералом А. В. Каульбарсом, была очищена в 1900 году от китайских войск Северная Маньчжурия и восстановлена связь с Порт-Артуром. После окончания китайской кампании он был произведён в генералы от кавалерии и в 1901 году назначен помощником командующего войсками Одесского военного округа, а с декабря 1903 года - командующим. В октябре 1904 года барон Каульбарс возглавил 3-ю, а затем 2-ю Маньчжурскую армии в Русско-японской войне. Правда, его деятельность в Мукденской операции вызвала серьёзные нарекания со стороны командующего войсками генерала А. Н. Куропаткина, считавшего барона главным виновником неудачного её исхода, и явилась предметом особого расследования, проведённого в 1909 году. После окончания войны Каульбарс вернулся на пост командующего войсками Одесского военного округа²¹.

Барон Каульбарс был одним из пионеров развития русской военной авиации. Ещё в ходе Русско-японской войны он сформулировал задачи, которые должны были выполнять на поле боя воздухоплавательные средства. В 1907-1908 годах благодаря его усилиям в Одессе был основан первый в России аэроклуб, положивший начало активной пропаганде освоения воздушного пространства империи²². Генерал неоднократно летал на аэропланах и дирижаблях, был избран почётным президентом аэроклуба. По его мнению, авиация в военное время должна была стать одним из самых грозных орудий для врага²³.

Многие немцы на русской службе имели успех в военно-инженерной области. Ещё в эпоху Елизаветы Петровны и Екатерины II из германских земель в Россию были выписаны математики, мастера фортификационного и инженерного дела, топографы. Их потомки, обосновавшись в Российской империи, пошли по стопам своих отцов и дедов. Из стен Николаевской инженерной академии были выпущены многие офицеры, имевшие немецкие корни. Примечательна деятельность генерал-лейтенанта Евгения Юлия Николая Эдуардовича барона фон-дер Роопа - начальника Закавказских железных дорог, а позднее начальника Главного военно-технического управления²⁴.

Инженер-генерал Александр Петрович Вернандер дослужился до помощника военного министра с правами товарища (заместителя), пользовался заслуженным авторитетом, причём император даже собирался поставить его во главе военного ведомства. "Этот достойный, твёрдого характера человек не был способен на интриги и предательство. Когда он высказывал свой взгляд на дело, то не прибегал никогда к откровенности, а всегда говорил открыто, по существу дела"²⁵. В этой связи интересно мнение начальника Главного штаба генерал-лейтенанта Н. П. Михневича: "Умный он (инженер-генерал Вернандер), рационалист, без веры; вот влияние лютеранства. В разговоре я почувствовал в нём немца, не любящего русских. Я заметил, что русские - ужасные революционеры; вечно будируют. Он ответил: "И всегда под чьим-нибудь сапогом!" Каково! Вот здесь и обнаружился взгляд немца на славян, что это женственная раса, рождённая для подчинения, а не для власти"²⁶.

Особое положение в армии занимали владетельные принцы из немецких домов - Лейхтенбергского, Ольденбургского и Мекленбург-Стрелицкого, находившиеся в родстве с царской фамилией.

Генерал герцог Георгий Георгиевич Мекленбургский (Мекленбург-Стрелицкий) (1859-1909), внук великого князя Михаила Павловича и правнук Павла I, окончил Лейпцигский университет и как многие родовитые аристократы связал свою службу с гвардией. По свидетельству современников, он был большим чудаком, и как ни старался быть хорошим полковым командиром, это ему мало удавалось. "Он был очень честным, благородным человеком и всеми силами старался выполнить свои обязанности. Женат он был на очень умной и энергичной женщине Наталии Фёдоровне Вонлярской (также немецкого происхождения)²⁷, она способствовала смягчению странностей его характера"²⁸.

Его родной брат Михаил Георгиевич, следуя сложившимся установкам, также связал свою жизнь с военной службой, в год своего рождения он уже был зачислен в 1-ю лейб-гвардейскую артиллерийскую бригаду, шефом которой "на вечные времена" являлся его августейший дед. С 1910 по 1914 год он состоял при военном министерстве, а во время Первой мировой войны занимался снабжением гвардии боеприпасами²⁹.

Е. Ф. Эльснер. Фото: из архива журнала "Родина"

Принц Александр Петрович Ольденбургский был командиром гвардейского корпуса, его строгость граничила с сумасбродством. Весть о его приближении во время инспекторских смотров вызывала среди офицерского состава нервные припадки, а на солдат наводила панику. С этой маниакальной строгостью в видимом противоречии находилась его благоговейная преданность наукам. Он оказывал щедрую материальную поддержку всевозможным просветительным и благотворительным начинаниям и изысканиям³⁰.

Среди 42 русских военных агентов, осуществлявших сбор разведывательной информации в Европе в 1900-1914 годах, было три (7%) представителя немецкого этноса: военный агент в Австро-Венгрии полковник Владимир Христофорович Рооп, военный агент в Бельгии, Нидерландах и Италии полковник Евгений-Людвиг Карлович Миллер и военный агент в Скандинавии полковник Отто-Леонид Оттович Сирелиус³¹. До 1914 года они были произведены в генеральские чины.

Немцы настолько органично влились в высшую военную сферу, что когда Главное управление Генерального штаба стало разрабатывать вопрос о службе в офицерском корпусе народностей, населяющих Российскую империю, то о немцах даже не стали упоминать. И только командование Петербургского военного округа переслало данные, согласно которым среди генералов, штаб- и обер-офицеров немцев было 6, а в артиллерии - 17³². Мы склонны полагать, что такие небольшие цифры, отражавшие численность немцев среди офицерского корпуса в войсках гвардии и Петербургского военного округа, учитывали тех представителей немецкого этноса, которые слабо знали русский язык, исповедовали лютеранство и совсем "недавно" перешли на русскую военную службу, то есть их предки не служили в вооружённых силах Российской империи. Поэтому они не смогли в полной мере приобщиться к русской культуре.

Характерно, что около 15 процентов губернаторских и вице-губернаторских постов принадлежало к 1914 году генералам, имеющим немецкие корни. Таковыми были: военный губернатор Карской области генерал-лейтенант П.-Э. Ф. фон Паркау, военный губернатор Семиреченской области генерал-майор М. А. Фольбаум, помощник Варшавского генерал-губернатора Л. К. Утгоф и ряд других³³. Губернаторы в представлении провинциальных обывателей наделялись особыми, почти сверхъестественными возможностями³⁴. Таким образом, генералы немецкого происхождения в начале XX века прочно вписались в социально-политический портрет элиты России.

Немцы были представлены на строевых должностях во всех военных округах, интендантстве, в аппарате военного министерства, в отдельном корпусе жандармов и отдельном корпусе пограничной стражи. Мы их встречаем на должностях директоров кадетских корпусов и начальников военных училищ, а также в составе профессорско-преподавательского состава, им доверяли посты военных агентов. Высшие военные из немцев являлись членами Александровского комитета о раненых, были в составе Военного совета, состояли при высочайших особах, четверо даже являлись Наказными атаманами казачьих войск³⁵.

Накануне Первой мировой войны каждый четвёртый генерал Российской армии являлся по национальности немцем. Многие из них вливались в русскую культуру и ассимилировались. Генералы немецкого происхождения честно сражались на полях Первой мировой войны. Но, несмотря на это, в ходе последовавшей антинемецкой кампании значительное число немцев потеряли высшие командные посты, во многом вследствие неудач России в 1915 году. После 1917 года этнокультурная структура командного состава кардинально изменяется, и мы уже не встречаем такого обилия немецких фамилий ни в Красной армии, ни в военных формированиях Белого движения.

• _{1. История российских немцев в документах (1763-1992 гг.). М. 1993. С.7.}
• _{2. Меленберг А. А. Немцы в Российской армии накануне Первой мировой войны //Вопросы истории. 1998. № 10. С. 127.}
• _{3. Волков С. В. Русский офицерский корпус. М. 2003. С. 312.}
• _{4. Меленберг А. А. Указ. соч. С. 128.}
• _{5. Список генерал-адъютантам, генерал-майорам и контр-адмиралам свиты Его Величества и флигель-адъютантам по старшинству; составлен по 1 июля 1913 г. СПб.1913.}
• _{6. Меленберг А. А. Указ. соч. С. 129.}
• _{7. Сергеев Е. Ю. "Иная земля, иное небо..." Запад и военная элита России (1900-1914 гг.). М. 2001. С. 200.}
• _{8. Португальский Р. М. и др. Первая мировая война в жизнеописаниях русских военачальников. М. 1994. С. 340.}
• _{9. Дрейер В. Н. На закате империи. Мадрид. 1965. С. 32.}
• _{10. Ишеев П. П. Осколки прошлого. Воспоминания 1889-1959. Нью-Йорк. 1959. С. 75.}
• _{11. Деникин А. И. Старая армия. Париж. 1929. С. 39.}
• _{12. Залесский П. И. Возмездие. Берлин. 1925. С. 104.}
• _{13. Редигер А. Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. М. 1999. Т. 2. С. 219.}
• _{14. Чичерюкин-Мейнгард В. Г. Генерал-корнет//Новый часовой. 2002. № 13-14. С. 344.}
• _{15. Залесский П. И. Указ. соч. С. 76.}
• _{16. Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни. Париж. 1969. Т. 1. С. 20.}
• _{17. Государственный архив Орловской области (ГАОО). Ф. 512. On. 1.Д. 2. Л. 1.}
• _{18. ГАРФ. Ф. 494. Оп. 6. Д. 3. Л. 152-153.}
• _{19. Там же. Л. 28.}
• _{20. Чувардин Г. С. Офицеры русской гвардии. Орёл. 2005. С. 165.}
• _{21. Головань В. И. Одесский военный округ и его командующие. Одесса. 1998. С. 35.}
• _{22. Военно-воздушные силы Отечества: этапы большого пути//Военно-исторический журнал. 2001. № 8. С. 2.}
• _{23. Головань В. И. Указ. соч. С. 36.}
• _{24. РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 129311-365. Л. 220.}
• _{25. Сухомлинов В. А. Воспоминания. Мемуары. Минск. 2005. С. 248.}
• _{26. Армия и политика. Офицерский корпус в политической истории России 1900-1916 гг. Т. 1. М. 2002. С. 65.}
• _{27. Чувардин Г. С. Старая гвардия. Орёл. 2002. С. 272.}
• _{28. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М. 2001. Т. 1. С. 41.}
• _{29. Бурмейстер//Часовой. 1935. № 141-142. С. 32.}
• _{30. Александр Михайлович, великий князь. Книга воспоминаний. М. 1991. С. 128.}
• _{31. Сергеев Е. Ю., Улунян А. А. Военные агенты Российской империи в Европе 1900-1914 гг. М. 1999. С. 373-389.}
• _{32. РГВИА. Ф. 400. Оп. 13. Д. 104. Л. 23.}
• _{33. ГАРФ. Ф. 102. 3-е делопроизводство. 1911 г. Т. 1. Д. 228. Л. 16-17.}
• _{34. Друцкой-Соколинский В. А. На службе Отечеству. Записки русского губернатора (1914-1918 гг.). Орёл. 1994. С. 129, 131.}
• _{35. Меленберг А. А. Указ. соч. С. 130.}